Деревянная застройка, вернее, её склонность к возгоранию, долгое время были бедствием Москвы. И ладно бы её предпочитал простой люд, который мог себе позволить только деревянную избу. Стремление к дереву шло от князей, считавших, что каменные палаты это хорошо, но спать надо непременно в деревянном тереме. Не помогло даже наступление века пороха — вещества, куда как более разрушительного, чем горящая древесина.
Понадобилась воля Петра I. Необузданный ещё юноша в 1701 году, после очередного пожара приказал снести все постройки, стоявшие между Троицкой и Никольской башнями. На освободившемся месте Пётр повелел возвести цейхгауз — хранилище для пороха и тяжёлой артиллерии. За дело взялась целая коллегия архитекторов, однако одной волей, даже царской, и работой мастеров, даже гениальных, здания не возводятся. Нужны деньги, а с презренным металлом в России начала XVIII века было туго. Деньги имелись, и деньги большие — не было денег свободных. Строительство Арсенала, как стали проще называть цейхгауз, финансировалось плохо. Простую коробку здания строили больше десятилетия. По непонятной причине крыша, едва только её возвели, обрушилась и повредила стены. До знания сопромата каждым выпускником строительного вуза было ещё далеко, но рассчитывать нагрузку на перекрытия умели уже давно.
Так Арсенал и строили — от разрушения до пожара, от пожара к разрушению. Под руководством графа Миниха Арсенал достроили в 1736 году, он сгорел годом позже. Здание снова довели до ума в 1786 — 1796 годах — последовало нашествие Наполеона. Покидая Москву, французы взорвали часть зданий в Кремле, и Арсеналу почему-то досталось едва ли не больше других. Реставрировать здание закончили в 1828 году, и после этой перестройки оно простояло почти 100 лет. В 1917 году, в ходе революционных событий, Арсенал был повреждён артиллерийским огнём. Очередная реконструкция тянулась пять лет.