Морозовский городок - самый первый микрорайон в России

Морозовский городок, иначе двор Пролетарки или Морозовские казармы, находится на юго-западе Центрального района Твери, в треугольнике, образованном железной дорогой, рекой Тьмакой и улицей Большевиков. Былое значение городка, по-другому именуемого «Двор Пролетарки», подчёркивает собственная железнодорожная станция «Пролетарская». Доехать до Морозовского городка из центра Твери можно автобусами №№227, 202 и 2 (остановка «Пролетарка») и №№ 10 и 7 (остановка «Железнодорожная больница»).

История Морозовского городка

Доморощенные Интернет-экономисты любят рассуждать о величии Генри Форда, который начал платить рабочим по 5 долларов в день, создал платежеспособный спрос и чуть ли не создал в одиночку современные Соединённые Штаты с мощной экономикой и высоким уровнем жизни. При этом скромно умалчивается, что спровоцированного Фордом рывка едва хватило на 15 лет, после чего США свалились в Великую депрессию и приобрели пагубный навык засыпать все проблемы деньгами.

Между тем ещё до рождения великого американца (Форд родился в 1863 году) в России понимали не только важность достойной оплаты труда, но и необходимость создания условий для того, чтобы наёмные работники полноценно отдыхали, вели здоровый образ жизни и привлекали на предприятия других рабочих. В 1858 году 88-летний Савва Морозов и его сын Тимофей выкупили у московских владельцев текстильное производство, располагавшееся на монастырских землях на берегу Тьмаки. Фабрику Морозовы покупали исключительно из-за кадров – бывших владельцев интересовала только прибыль, в развитие производства они не вкладывались.

Морозовы затеяли невиданное ранее в России дело. Они начали параллельно с фабрикой строить целый микрорайон. Задумка была революционной, предвосхищавшей сталинские пятилетки – часть освобождённых от крепостной зависимости крестьян не просто переквалифицировалась в фабричных рабочих, но и переселялась в максимально комфортабельное – по тем, разумеется, временам – жильё.

И проект, говоря современным языком, взлетел. Благо, Варвара Алексеевна Морозова, занимавшаяся и мануфактурой, и строительством из-за душевной болезни мужа, привлекала к его реализации не просто выдающихся архитекторов, а тех, кто шёл в ногу со временем. Здания проектировали Виктор Терский, Викентий Назаров, правнук которого впоследствии станет автором генеральных планов развития Ленинграда и Санкт-Петербурга, Александр Фёдоров. Главным строителем общественных зданий был гениальный Адольф Эрихсон. Этот мастер модерна без сомнений стилизовал свои дома в нужном ключе, но, самое важное, он сразу использовал все новинки строительной индустрии от железобетона до металлических несущих конструкций.

Получился целый город с рабочими местами, жильём и общественными зданиями примерно на 15 000 человек, в 1910 году признанный на Всемирной выставке в Париже лучшим рабочим посёлком в мире. Жилые дома располагались в восточной части Двора Пролетарки, производство и инфраструктура находились в западной. Теоретически в обнесённом стеной городке можно было провести всю жизнь: родиться в роддоме, учиться в школах, получить профессию в училище, работать на фабриках, лечиться в больницах, питаться в столовых либо закупать продукты в лавках, венчаться и крестить детей в церквях, куролесить в питейных заведениях и получать за это кулачные отеческие внушения в полицейском участке, культурно развиваться в театре или клубе. Лишь хоронили покойников из Морозовских казарм вместе с другими смертными на городском кладбище.

Современное состояние

Почти все здания Морозовского городка уцелели, пусть и в разной степени сохранности. Многие до сих пор заселены, часть используется как коммерческая недвижимость. Кое-что реконструировано, но до полноценной реконструкции дело вряд ли когда-нибудь дойдёт. В основном, конечно, препятствием являются финансы, но и путаное законодательство вносит свою лепту. Городок скопом объявлен объектом культурного наследия регионального значения. Благое, вроде бы, дело оборачивается тем, что даже тривиальные вещи вроде ремонта кровли или фасада нужно согласовывать в многочисленных инстанциях. Здания постепенно ветшают и могут превратиться в руины, так и оставаясь объектом культурного наследия.